Ландо Норрис подвергся освистыванию и насмешкам после своей победы на Гран-при Мехико.
Победа Ландо Норриса на трассе Автодромо Эрманос Родригес вернула британцу лидерство в личном зачёте, но триумф омрачило громкое освистывание трибун. Мексиканские болельщики выразили недовольство, и причина кроется в событиях Гран-при Италии. Что стояло за реакцией публики и как отреагировал сам гонщик McLaren?
Норрис столкнулся с мощной волной недовольства после убедительной победы в воскресной гонке на Автодромо Эрманос Родригес, где он вернул себе лидерство в чемпионате мира Формулы-1, опередив напарника по McLaren Оскара Пиастри. Гул и выкрики из толпы заглушили слова Норриса во время интервью после финиша в секторе стадиона Форо Соль, а на подиуме, где он получал трофей победителя, встреча оказалась не менее жёсткой.
Мексиканский журналист Карлос Халифе из Fast Mag позже пояснил, что реакция публики связана с противоречивым применением командных приказов McLaren на Гран-при Италии: Пиастри получил указание пропустить Норриса после медленного пит-стопа британца.
Инцидент обсудили в подкасте The F1 Show на Sky Sports: ведущий Саймон Лэйзенби беседовал с гостями Мартином Брандлом и Жаком Вильнёвым.
«Ландо ответил правильно, наверное. Два года назад в Венгрии он мог выиграть гонку, но уступил позицию Оскару Пиастри, чтобы тот одержал победу», — отметил Лэйзенби.
«Нас иногда обвиняют, Мартин, в британском уклоне. Мы знаем, что это не так. Мы вещаем для британской аудитории. Но Зак [Браун, генеральный директор McLaren Racing], абсолютно точно, внутри команды никто не получает преимуществ».
Брандл возразил:
«Во-первых, речь не о трёх очках, а о шести, поскольку произошла смена позиций.
Но McLaren, думаю, приняла основной удар, потому что после Монцы плохо донесла суть решения. Для меня вернуть позиции было очевидным шагом.
Странно, что это случилось именно в Мехико. Но я давно усвоил: болельщикам нельзя диктовать, что думать или говорить. Они выражают чувства — и правильно делают.
Если бы Норрис три года подряд выбивал Серхио Переса на первом повороте, я бы понял реакцию в Мехико. Здесь же — простое недоразумение и, видимо, чей-то целенаправленный вопрос. Иначе всё выглядит бессмысленно.
Я стоял на подиуме, когда освистывали Нико Росберга. Стоял, когда освистывали Себастьяна Феттеля. Это мощно. Это сбивает с толку.
Но такова природа спортивных фанатов. Они поступают по велению сердца. Однако этот случай кажется искусственно подогретым».
Чемпион мира 1997 года Вильнёв добавил:
«Странно, потому что в наши дни, Мартин, освистывания я не помню — или мы просто оглохли и не слышали.
Но в Мехико это выглядело нелогично. Британец против австралийца в Мексике. Зачем им вмешиваться? Оснований не было.
Ситуация в Монце — согласен с Мартином. Это не просто обмен позициями, за этим гораздо больше. Решение имело смысл, в чём проблема?»
После того как теорию озвучили Норрису, британец ответил:
«Если они хотят так думать, у них есть полное право — пусть думают что угодно.
Мы в команде, конечно, стараемся действовать справедливо. Именно это мы и говорили тогда. Два года назад в Будапеште я мог выиграть гонку, но пропустил Оскара и дал ему одержать заслуженную победу. Здесь ситуация ничем не отличалась.
Мы приняли неверное решение, выпустив его на пит-стоп первым — или меня первым здесь. И, честно, если им нужны эти три очка, пусть забирают. Но право думать что угодно у них есть.
Оскар заслужил победу в прошлом году в Будапеште, я заслужил быть впереди в Монце. Всё просто».